Уши торчком, нос пятачком 2 - Страница 35

Медведь со скоростью, присущей только нам, разменивал километр за километром. Прошло часа четыре, прежде чем он сбавил темп. Мы удалились на приличное расстояние в глубь территории хранителей. Зачем? До этого, отдавшись стремительному бегу, постаралась расстаться со всеми мыслями, обрести хоть какой-то душевный покой. Не думала о цели его поступка. Вернее, полагала, что знаю о ней.

Сейчас же Макс резко замер на месте и оглянулся. Взгляд мужчины был суров – ничего общего с панибратским дружелюбием, что он демонстрировал ранее. Испугавшись и сообразив, что опять необдуманно повелась на сомнительную помощь, немного отступила назад и глубоко вдохнула.

Пахло… странно. Холодной затхлостью и тленом. И ветер гудел в отдалении, такой шум в лесу невозможен – листва деревьев глушит порывы.

– Зачем мы тут? – вопрос прозвучал нервно. Злость на Андрея основательно разбавилась вспыхнувшим в душе страхом. Меня уже ранили однажды. И теперь не стоило доверять даже медведям. Но… Мало толку в том, чтобы осознать это сейчас!

– Твое пожелание, – сухо прозвучало в ответ. – Готова?

И, не дожидаясь моего ответа, Макс развернулся и побежал дальше. С огромной неохотой, но и я двинулась следом. Отступать уже глупо.

С каждым метром ветер усиливался, донося до меня не самый приятный букет ароматов. Запахи смерти и разложения. К счастью, не свежие. В какой-то момент лес резко закончился и мы выскочили на открытое пространство. Хранитель резко сбавил темп, перейдя на ровный шаг. Почва под ногами стала каменистой.

Еще до того как мы достигли края, я осознала, куда меня привели. К обрыву, к самому краю высоченного скальника. Видимо, один его край был пологим и заросшим лесом. Через него мы и добрались до вершины. А сейчас… Я испуганно сглотнула, застыв в паре метров от пропасти.

Обоняние подсказывало, что до земли внизу было немаленькое расстояние. Я не Андрей, вряд ли бы уцелела при падении, сумев выжить.

– Внизу острые выступы и все усыпано камнями разной величины. Даже оборотню сложно выжить после такого приземления, – синхронно с моими мыслями негромко пояснил Макс. Он спокойно стоял в паре метров от меня. И наблюдал.

Вздрогнув, отступила еще на несколько шагов. Желания умереть именно такой смертью совсем не было. Да и вообще желания умереть. Опять мною двигали эмоции.

– Готова? – вновь повторил мужчина, заставив мое сердце дрогнуть. – Ты можешь умереть сейчас. Поверь, это многим облегчит существование. И подарит… победу.

– Ты намерен убить меня? – собственный голос звучал сипло. Сейчас со всей вернувшейся ясностью и четкостью мыслей поняла, что хочу жить! Достойна жить. Имею право жить.

– Я? – удивился Макс. – Вовсе нет. По-моему, это ты настаивала на самоубийстве. Я лишь помогаю тебе осуществить твое желание. Чтобы наверняка.

– Нет! – судорожно замотала я головой и спешно забормотала, оправдываясь: – Это были глупые слова. Необдуманные, вызванные эмоциями, страхом… Я не хочу умирать.

«Вопреки всему!» – и это было правдой. Осознанной всем существом. Звериным началом и человеческим сознанием. Если мне уготовано пережить своих детей – такова моя доля! И малодушно пытаться спастись… вот так. Я должна бороться!

– Необдуманные? – медведь поморщился и резко зарычал. – Ты уже не щенок. Оставь все сомнения, отпусти это неверие в себя и стань, наконец, хозяйкой своей жизни. Своего зверя и своей судьбы. Взрослой! Эмоции, страх, глупые порывы – ты не имеешь права на них. Иначе у тебя не будет будущего. Хочешь выжить – стань сильной. Или умри. Прямо сейчас, поскольку умрешь все равно. И скоро. Но гораздо мучительнее и труднее!

Мгновенно оказавшись рядом, рванул меня за плечо и немногим не швырнул на самый край пропасти. Судорожно и отчаянно цепляясь когтями за почву, бестолково царапая камень и скользя по нему в бесполезной попытке притормозить движение собственного тела, задохнулась от страха, когда ноги внезапно ощутили пустоту.

Сознание парализовало ужасом, душу разрывало от паники и отчаяния. Не справлюсь! Тело неумолимо смещалось в пропасть, все мои неловкие попытки удержаться лишь усугубляли ситуацию. Макс хладнокровно наблюдал за мной, явно не имея намерений помочь.

Вдалеке яростно, с жуткой тоской и отчаянным призывом, завыл волк. Бурая внутри вскинулась, гонимая страхом и инстинктивным стремлением выжить. Душу словно обдало ледяным ветром чужой воли: «Держись! Не смей погибнуть!»

Миг оборота был неуловим. Вот я, собрав волю в кулак, решившись бороться до конца и ощущая внезапное спокойствие, легко, поразительно легко заставила свое тело измениться. Я заставила! Лена! И ощущать продолжала по-человечески, чувствуя, как изменились возможности, сместился центр тяжести, как яростно, по-звериному, напряглись мышцы спины и передних лап волчицы…

Рывок! Бестолково цепляющиеся за скалу задние лапы, едва не рвущиеся от натуги мышцы передних…

Словно толкаемая в спину чертями, самка устремилась вперед, сумев таки невероятным прыжком вывернуться и рухнуть на брюхо на самом краю пропасти. Дальше ползла, стараясь удалиться от страшной погибели. Лапы дрожали и не смогли бы сейчас удержать поджарое волчье тело: сказывалось колоссальное перенапряжение, которое стало расплатой за спасение.

– Так медвежат учим, – словно комментируя невинную шалость, с легким присвистом заметил Макс, снимая рубашку и брюки, – плавать. Кидаем в воду – должны выплыть, не справятся – не выживут. А тебя некому было научить, как зверя своего осилить.

«Научить?!» – ярость и ненависть в сознании буквально зашкаливали.