Уши торчком, нос пятачком 2 - Страница 32

«Чувствую ли я?» – сама не знала. И почему так страшно и холодно стало на душе – тоже. Просто очень боялась подобного развития событий. Такого закономерного и вероятного.

Находиться рядом с Андреем стало невыносимо. Отчаяние рвало душу на части. Даже если все обойдется.

«Предал! Осознанно, жестоко и расчетливо».

Сколько я могу наступать на одни и те же грабли? Искать у него поддержки и верить, вопреки всему? Андрей всегда руководствуется интересами своего клана! И в его понимании щенки – лишь способ гарантированно привязать меня к себе. А судьба моих детей его не волнует.

Мысли роем проносились в голове, пока я, отвернувшись от белого, напряженно всматривалась в темноту леса. На самом деле ничего не видя. Ничего не чувствуя.

– Лена? – сухо напомнил о своем вопросе Добровольский.

Это невыносимо!

И, не думая, подчинившись порыву, кинулась на землю, одновременно позволяя сущности зверя возобладать над человеком. Стоило вспышке света погаснуть, а на четыре лапы приземлиться уже волчице, как по сознанию ударил хлыст чужой воли. И приказ остановиться. Замереть.

Бурая не подчинилась! Смогла, непонятным образом «отключившись» от этого болезненного присутствия в голове постороннего, рвануть вперед. К лесу.

Зверь не думал о случившемся чуде. Просто, гонимая инстинктом защиты потомства, самка убегала. Пробужденный паникой человеческой половины инстинкт гнал ее вперед. Оказывается, есть в природе нечто, способное противостоять влиянию альфы.

Материнский инстинкт! Своего детеныша самка будет защищать от всех. Даже от своей пары, от своего альфы. Сила волчицы – в инстинкте защиты своего потомства.

Глава 11

Андрей

Мысленно вернулся к воспоминаниям о неконтролируемом обороте, который спровоцировал аварию Лениного друга. Мало сказать, что ее извечная манера бежать к нему за утешением меня раздражала. Притом что я отдавал себе отчет: человеческий паренек мне не соперник. Абсолютно! Но… раздражения это не умаляло ни на гран. Утешение, любую помощь и поддержку бурая должна искать у меня! В этом вопросе животный инстинкт собственника компромиссов не допускал. И с фактом присутствия «ее Жени» я мирился с огромным трудом. Вернее, пока мирился! В дальнейшем планировал оборвать все их контакты, забрав девушку с собой.

К тому же я всегда подозревал между ними более тесную связь. И мне казалось, что Лена в какой-то мере это признавала, ссылаясь на их свидания за городом и защищая парня от меня.

И вот сейчас, так мимоходом, выяснилась правда.

«Портрет», – осознав, что моя бурая позировала обнаженной, сглотнул вмиг ставшую вязкой слюну с привкусом желчи. – «Как я пропустил подобное? Как позволил случиться такому у себя за спиной?»

Ревность заставила дыхание оборваться. Поразительно, но в лице ее друга я все отчетливее видел… соперника! Одна мысль о том, что мою пару будут рассматривать другие, что все, купившие билет в картинную галерею, где, возможно, будет портрет, смогут увидеть Лену… Волк внутри гневно рычал: подобное недопустимо!

Сглотнув, отчаянным усилием сдержал порыв прямо сейчас броситься к походной кухне и одним движением «затряхнуть» щенка. На землях медведей такое своеволие позволить себе не мог. Да и дополнительно ссориться с бурой было глупо. Наоборот, поставил перед собой цель доказать ей сегодня, что способен на большее, нежели она думает обо мне. Пусть увидит во мне мужчину, способного защитить, помочь и накормить! Я, несомненно, в любом деле буду смотреться куда лучше ее холстомарателя! Дело за малым – донести очевидное до своей пары. После «переселения» Лены ко мне отчаянно нуждался в ее одобрении, хватит нам взаимных упреков.

Но «художника» мысленно в план внес. Вот разберусь с текущей игрой и… займусь им вплотную! Останутся от козлика рожки да… впрочем, «копытца» я ему уже подпортил.

И этим поводом избавиться от соперника был доволен. Ибо… раздражал!

Сегодняшняя ночь подарила ощущение некоего покоя. Лена спала в моих объятиях. Пусть меняющийся аромат волчицы сильно будоражил моего зверя, человеческая половина испытывала облегчение: любимая рядом! Пока она ночевала в палатке с другими студентами, я толком не мог сомкнуть глаз, переживая о ее безопасности и чутко прислушиваясь на случай необходимой помощи.

Сегодня же пришло умиротворение и ощущение правильности. Именно так – вдвоем в диком лесу – мы и должны были узнавать друг друга. Вот только судьба сложилась иначе. И у меня не было возможности открыться девушке, представ перед ней самим собой. Но сам факт того. что я впервые обдумывал такую возможность, служил лучшим подтверждением моих чувств. Впрочем, знать о том, насколько сильна ее власть надо мной, Лене не обязательно.

«Сейчас я обязан придерживаться собственного плана, а для всего остального – в случае его успеха! – у нас будет время. И для уединенной жизни в лесу тоже», – напомнил о главном, стряхивая оцепенение и запрещая себе реагировать на призывный аромат своей самки.

Хватило бы сил выдержать…

– Вечером будет баня, – довольный восхищенным взглядом бурой, распробовавшей приготовленный мною ужин, тихонько шепнул на ушко подошедшей поцеловать «повара» Лене.

– Отлично! – искренне улыбнулась она. И тоже тихо шепнула: – Шашлычок – фантастичный! Сочный, ароматный и слегка недожарен – мой любимый вариант.

Сдержанно кивнул, принимая заслуженную похвалу и скрывая довольное урчание волка. Для своей волчицы сделал отдельный шампур, обложив мясо веточками можжевельника и ароматных трав. Было в этом поступке и инстинктивное послание ее зверю: я смогу обеспечить ее пищей в период заботы о наших волчатах. Ее и наших детей.