Уши торчком, нос пятачком 2 - Страница 42

– Твари… – впившись взглядом в глаза Макса, зашипела я. Они могли появиться раньше! Не знаю почему, но не сомневалась в этом.

Хранитель лишь странно улыбнулся в ответ. В душе вспыхнуло яростное желание впиться ему в глотку. Оно мгновенно захватило меня, застилая взор красной пеленой злобы.

– Проклятая! – это Добровольский-старший оказался рядом, рухнув возле тела сына. – Убирайся! Оставь его, ты его погубила!

И столько боли и ярости прозвучало в этом вскрике, что все резко замолчали, настороженно уставившись на нас. Я лишь виновато поникла, понимая, что до последней капельки заслужила его ненависть, оправдав худшие опасения. Наш союз не принес белому добра.

Тишину нарушило глухое и злобное ворчание волка. Это зверь Андрея неожиданно отреагировал на слова отца. Дамир тут же вскинулся, резко склонившись к сыну.

– Медикаменты! – рявкнул он, обращаясь к своим.

Ему тут же протянули какие-то шприцы, уже наполненные спасительным лекарством. Я застыла, наблюдая за действиями оборотней с таким благодарным благоговением, что снесла бы любые упреки и угрозы. Лишь бы они помогли моему волку!

– Уйди, – Дамир сильно толкнул меня в плечо, требуя отодвинуться.

Я безмолвно подчинилась, бережно перекладывая голову любимого мужчины на землю. На все была сейчас согласна, только бы белый выжил. А отец – это понимала даже в своем состоянии – все сделает ради Андрея.

– Леночка! – стоило встать, как плечи обхватила мама, укутывая во что-то. Из-за потрясения, испытанного за последний час-полтора, совсем забыла, что голая. – Идем со мной.

Уходить от своего альфы я не желала. Ни за что! Но мама упорно тянула в сторону, бормоча:

– Все хорошо! Все так хорошо. О, силы, как я боялась, что мы не успеем, что тебя убьют! Тогда бы все пропало, все планы рухнули, – мама судорожно трясла мою руку и исступленно бормотала одно и то же: – А с ним – и к лучшему. Пусть сдохнет. Свое дело он сделал.

– Мама! – в полнейшем ужасе, ощущая дикую боль, которой отдавались ее слова в моем сердце, рыкнула я. – Не смей говорить подобного! Я не уйду от Андрея. Я не хочу. Я не могу!

– Леночка, пойдем. Так надо. Пришло время созывать Верховный совет. Пора отправляться в поселение медведей и узнать правду о своей судьбе, – мама упорно тянула меня в сторону.

Дамир Добровольский при ее словах резко обернулся и пронзил меня ненавидящим взглядом. Я даже споткнулась, едва ли не физически ощутив его.

– Нет! – рядом с белыми находиться было страшно, но уйти от Андрея? Сейчас? Я не могла!

– Ты должна! – мама приказала мне неожиданно твердо.

– Нет! – уже с истерикой в голосе замотала я головой.

– Лена!

– Нет! Нет! Нет! – я отскочила, вырвав ладонь из маминых рук.

Беспокоил тот факт, что Добровольский так и не пришел в сознание. И бурая была против, не желая терять из вида своего защитника.

– Елена, – рядом оказался Максим, – вам надо уйти. Следуйте за своими. Время действительно пришло. И я, как один из Старейших народа хранителей, должен отвести вас к месту проведения Верховного совета. Вы обязаны подчиниться! Это не земля волков, у вас нет права находиться на ней по собственному желанию.

Они обступили меня: мама, Захар Фирсанов, медведи. Давили, вынуждая отступать, пятиться к лесу, отходя все дальше от Андрея.

– Стойте! Нет! – умоляла я медведя. – Поймите, мы пара. Я не могу сейчас уйти. Бросить его. Не после того, что он сделал.

Мысль о том, что он очнется (а он очнется, о другом я и думать не буду!), а меня нет рядом, убивала. Не могу так предать белого.

«Мы – пара!» – обиды и злость я оставила в прошлом, простила Андрею все ошибки и угрозы. Просто поняла, что важнее меня у белого ничего нет. Просто – ничего!

– Я не пойду!

– Мы унесем вас! – проклятый Макс. – Это приказ Старейшин.

– Лена, ты обязана уйти. Между вами все кончено, не думай о договоре, – ласково убеждала мама. – Пойдем с нами. Ты все поймешь.

– Оставшись, только навредишь себе. Дашь белым повод сорваться и уничтожить тебя! – ворчал Фирсанов.

Я же смотрела на Андрея, лежащего на траве. Его грудь вздымалась еле-еле.

– Уходите! – Дамир вновь обернулся ко мне. – Вы достаточно ему навредили. Андрей должен избавиться от этого наваждения, от навязанной ему больной волчицы! Не осложняйте его жизнь еще больше. Если есть в вашем сердце что-то к нему – уходите!

«Больная волчица», – правда, отрезвляя, камнем упала на дно души. В этом вся суть. Нет у нас будущего. У меня его нет. Так пусть хоть у него будет!

Если кого-то любишь, искренне и всей душой, пожертвуешь чем угодно, даже собой. Своим сердцем.

– Хорошо, – смирившись, я приняла этот урок судьбы. – Я пойду.

И, отвернувшись, испытывая неописуемую душевную боль, шатаясь от муки, мутнеющим взглядом обвела поляну.

«Девять тел рысей и три росомахи! Как он выстоял?!»

Его жертва не должна стать напрасной. Будет в жизни моего белого волка счастье! Вот только я, притягивающая к нему словно магнитом беды, исчезну, и оно его найдет.

Белые волки действительно самые сильные из нас. Они по праву получили власть! И Андрей должен продолжить их род.

За медведями шла в каком-то полутрансе, так и не осознав до конца, как смогла уйти от своего альфы. Бурая внутри подавленно молчала. Или тоже считала меня предательницей?

Глава 15

Елена

– Пейте чай, ну что же вы? – медведица суетилась вокруг, заботливо убеждая подкрепиться.

Но мне сейчас кусок в горло не лез.

Путь до медвежьего поселка прошел словно в тумане: мыслями я была на поляне возле пещерки. Поселок оказался уютным, добротным и теплым. У каждой семьи свой большой деревянный дом. Такой же основательный и надежный, как и их владельцы. Максим оставил меня в одном из них под чутким присмотром медведицы, представив ее как Надежду, и куда-то ушел с моей родительницей.