Уши торчком, нос пятачком 2 - Страница 43

Впрочем, ни о чем, кроме Андрея, думать я была не способна.

– Не хочется, – даже в теплом помещении ощущая озноб, созналась в ответ.

– Вкусный, – не обращая внимания на мои возражения, убеждала хозяйка. – Сейчас и пироги подоспеют. А вкусная еда, она, как известно, любую хандру прогнать может, в любой проблеме помочь.

Я грустно улыбнулась: не всегда все так просто.

– Верю. Но аппетита нет, – и отодвинула чашку с ароматным напитком.

– Пей давай, горемычная, – Надежда присела рядом, придвигая посудину обратно ко мне. – А то больно несчастный вид у тебя. Не стоит в дела мужские лезть – здоровее будешь. Ишь, нервов тебе напортили. Небось, замуж за кого насильно выдают?

Меньше всего желая исповедоваться, я отхлебнула чаю. Особенный какой-то…

– И пирожок бери, – выкладывая с противня горячую сдобу, командовала медведица. – С яйцом и с крапивой! Живо взбодришься.

Пришлось взять и пирог. С набитым ртом ведь не обязательно отвечать. Жевала его долго, запивая каждый кусочек крошечным глоточком чая. Надежда сидела рядом, подперев круглое лицо внушительного вида рукой, и только сокрушенно покрякивала:

– Совсем девицу довели, оголтаи.

– А вы – пара Максима? – и пирог когда-нибудь заканчивается.

– Ой, да что ты! Этого сумасброда мне привязываешь, – медведица импульсивно всплеснула руками. – С Томашем мы женаты. Уж и не припомнить сколько годков. Хорошо он о тебе отзывался. А смотрю на тебя и понимаю: не зря он о тебе переживал.

– А он переживал? – мне уже все медведи казались заклятыми врагами.

– Да он у меня тихий, но добрый. Вида не покажет, а в душе – сопереживает! Так что как лучше хочет. Ты слушай его, не супротивься. За кого сказано замуж – за того и иди. Уж мой Томаш с выбором не обидит. У него на доброе дело нюх!

Провозгласив последнее, медведица с гордым видом поднялась и, покачивая на ходу крутыми бедрами, двинулась за чайником. Следом появилась на столе и вторая кружка чая.

– Хватит, – вздохнула я. – Правда, не могу больше.

И так боялась, что подурнеет. Хотя чай и впрямь успокоил. На душе слегка полегчало.

– Ты пей давай. На травках чай, хоть поспишь. А то изможденная какая-то. Не болеешь ли, часом?

Эх, еще как болею. Неизлечимо!

– Все хорошо со мной, спасибо.

– Вот отдохнешь, и, правда, хорошо станет, – убежденно заверила Надежда. – А с утра и с Томашем поговоришь, он как раз вернется.

Что ж, можно.

– Спасибо!

– В комнате старшей дочери тебя положу, – продолжала рассуждать хозяйка. – Недавно она съехала. Замуж вышла, теперь своим домом живет, малыша, вот, первого ждут. И хорошего зятя ей мой Томаш присмотрел. Так что и тебе все справит к обоюдному счастию.

Сколько же можно?! Тем более о счастье и детях!

– Спасибо. Я тогда пойду?

– Провожу тебя, – тут же подскочила оборотница.

Спальня, которую мне отвели, оказалась под стать дому – теплая и домашняя. Расстелив большую кровать с горкой подушек, хозяйка ушла. А я, побродив немного по комнате, заглянула за маленькую дверцу. Туалет и душевая кабинка. Умыться не повредит.

Посмотрев на себя в зеркало, испугалась. Изможденная – не то слово. Просто живой труп с тусклыми, пустыми глазами и обреченным выражением лица. В раздражении дернула дверцу, на которой располагалось зеркало. И неудачно. Внутри оказалась аптечка, из которой посыпались какие-то пластыри, пакеты с микстурой и… тесты для определения беременности. Взяв в руки один из них, вздрогнула.

В голове вновь возникла мысль о возможном зачатии. Хотя сейчас спонтанная близость на берегу лесного озера казалась прошлой жизнью. Бесконечно далекой от настоящей!

«Но мы же волками повязались! Кажется…» – мысль всколыхнула скрытые мутной пеленой звериные воспоминания

Я так и застыла, вглядываясь в небольшую упаковку в руках. Нет уж, накаркаю! А сейчас моя психика такого удара не вынесет, тем более что вероятность – огромная.

И тест решительно убрала в аптечку.

А потом умылась, прилегла на кровать и… заснула как убитая. И никакая совесть – ни человеческая, ни волчья – меня не грызла. Организм сказал свое веское слово: довели!

Пробудилась от стука. Не сразу сообразила, где нахожусь.

– Лена, доченька, ты не встала? – звала меня мама.

– Мам, – приподнимаясь на кровати и сонно сминая лицо ладонью, откликнулась в ответ, – входи.

Родительница, едва показавшись из-за двери, с первого взгляда поразила меня выражением лица. Торжествующим!

– Что? – остатки сна мгновенно слетели, а волчица внутри насторожилась.

– Вот у нас теперь где клан белых волков! – и мама красноречиво продемонстрировала мне плотно сжатый кулак.

Сердце резко ухнуло вниз: «Андрей?..»

– Почему? – испуганно спросила вслух, отчаянно опасаясь услышать плохие новости. – Что случилось?!

– Потому что сейчас им не отвертеться. Ловушка захлопнулась! И я безумно счастлива, что дождалась этого момента. Добровольский в этот раз не выкрутится. Медведям сила белых волков – не указ!

– А Андрей? Он ведь не… погиб? – дыхание на миг подвело.

Но мама только безразлично пожала плечами:

– Не знаю и знать не хочу. Но, полагаю, что нет. Только вряд ли он будет в форме к завтрашнему бою.

– К завтрашнему бою?! – я ошалело уставилась на женщину, в которой сейчас с огромным трудом узнавала свою мать. Где привычная робость? Откуда это ощущение всепоглощающей ненависти? – Объясни мне, о чем ты говоришь? Да Андрею недели две лежать, не вставая! Какой бой? И с кем? Впрочем, если речь опять о нашем с ним мифическом сражении за власть, то не обольщайся. Я сдамся на первой же секунде. Мне хватит одного его вида, чтобы умереть от страха! Даже раненого. Это не считая того, что сражаться с ним я и вовсе не собираюсь!